1. Карл Мария Вебер. Сцена в Волчьей долине» из оперы «Вольный стрелок»
Иногда так любишь девушку, что отдашь душу дьяволу, только чтобы добиться её. Именно такая ситуация у Макса в опере Вебера.
Ночью Макс приходит с приятелем Каспаром в Волчью долину. Там обитает Чёрный охотник — Самьель. Он может помочь им отлить волшебные пули, которые всегда попадают в цель. Макс надеется с помощью такой пули выиграть турнир деревенских охотников. Приз — женитьба на любимой Агате. У него нет выбора, хоть он и догадывается, что расплата за это будет жестокой.
В полной темноте слышны только замогильные голоса хора демонов. Бьёт двенадцать. Самьель не сразу откликается на призыв Каспара.
Эта опера имела космический успех у публики двести лет тому назад. Ещё бы! Послушайте, как страшно.
Дрезденская капелла, хор Лейпцигского радио, дирижёр Колин Дэвис
2. Ференц Лист. «Серые облака»
Все знают Листа, как автора эффектных виртуозных хитов вроде Второй Венгерской рапсодии. Но он был ещё и мрачным мистиком. Особенно в старости. В этой маленькой пьесе всё загадочно и пугающе непонятно с самого первого мотива.
Недаром Стэнли Кубрик использовал эту музыку в своём психологическом триллере «С широко закрытыми глазами» как раз в той сцене, когда Том Круз приходит… куда бы вы думали? Правильно, в морг. Чтобы опознать труп загадочно скончавшейся девушки.
Андре Лаплант
3. Альфред Шнитке. Ария Мефистофеля из кантаты «История доктора Иоганна Фауста».
Музыка этой арии в жанре демонического танго впечатляет и так, больше некуда, но для пущего эффекта прочитайте её текст:
… Тут дверь в комнату доктора Фауста распахнулась, и стал он кричать о помощи. Но голос хриплый был слышен снова, и всё слабей, и скоро Фауст умолк.
Друзья решились войти к несчастному только когда забрезжил день. Они не увидели его больше, лишь комната всюду была забрызгана кровью, и мозг прилип к стене, будто черти бросали его от одной стены к другой. Да ещё лежали глаза и несколько зубов: жуткое и ужасающее зрелище!
Да уж…
Хор и оркестр Мальмё (Швеция), дирижёр Джеймс Де Прист.
4. Алексей Десятников «Свинцовое эхо»
Бывает, когда очень страшно, но и потрясающе красиво. Что ещё страшней.
Десятников написал эту композицию для контратенора и ансамбля инструментов на стихи очень модного английского поэта Джерарда Мэнли Хопкинса.
Что вы чувствуете, когда видите утром в зеркале новую морщинку? Как минимум, печально вздохнёте. Как максимум — задумаетесь, не сходить ли, ботокса вколоть. Но уж точно ваша досада не приводит вас к мыслям о саванах и могильных червях. А Хопкинс именно в эту сторону и разворачивает свою мрачную поэтическую конструкцию.
Старость, старости знак - серебро седины,
И глубокие складки, морщины, томление смерти томительней смерти,
Свивание савана, в черной могиле могильных червей, и тление тела;
О, рыдать начинай: нет ключа, нет возврата,
Всё равно - не вернешь, всё равно - все равны,
И ни радости нет никому, ни пощады,
И пощады не жди, не жди, не жди.
(Перевод Игоря Романовича)
Сама смерть поёт эту жутко прекрасную, леденящую кровь инфернальную песню.
Уильям Пьюрфой , британский контратенор.
