Это вторая часть истории оперы Глинки «Жизнь за царя». Первая здесь👇
⭐ Как, зачем и почему Глинка написал оперу «Жизнь за царя»
Если бы Глинка знал, какая судьба ждёт его первую оперу, он бы десять раз подумал, прежде чем выбрать политически тенденциозный сюжет о том, как Иван Сусанин спас русского царя. Потому что времена меняются, а вместе с ними и политика.
Ни одной опере не досталось так, как «Жизни за царя». А началось всё сразу после смерти Глинки.
«Никто не сделал такого бесчестья нашему народу, как Глинка» (с)
Так высказался в письме к Балакиреву в 1861 году Глинки главный русский музыкальный критик Владимир Стасов, который был известен тем, что не выбирал выражений в спорах с оппонентами.
Дальше в тексте письма достаётся и Ивану Сусанину («подлому холопу», «верному как собака» и «ограниченному как сова или глухой тетерев»), и первому русскому царю из династии Романовых («мальчишка, которого не за что было любить и спасать вовсе не следовало»).
Но главная несмываемая вина, по мнению Стасова, лежит на авторе музыки: Глинка положил эту позорную историю про подвиг «подлого холопа» ради никчёмного «мальчишки» на гениальную музыку, и следовательно, увековечил.
Из этого высказывания совершенно ясно: Стасов любил музыку Глинки, но ненавидел самодержавие даже больше, чем иностранных интервентов. Он был типичным «шестидесятником», сыном своего времени. В России начались демократические брожения, разворачивался антимонархический террор, и политическая ситуация в России катилась к революции.
К началу 20 века «Жизнь за царя» выглядела уже как вызов всем прогрессивным силам страны.
«Славься» играли на Ходынском поле сразу после страшной давки на празднике в честь коронации Николая II, едва убрав трупы. А после «кровавого воскресенья» 1905 года на представлениях оперы всегда дежурил наряд полиции, потому что были случаи, когда публика срывала спектакли антимонархическими манифестациями.
И даже Солист Его Императорского Величества Фёдор Шаляпин отказался петь этой опере в 1915 году, протестуя против политики царского правительства в Первой мировой войне.
В следующем, 1916 году «Жизнь за царя» просто убрали от греха подальше из репертуара всех театров.
После этого она не ставилась в России почти четверть века. Сбылось пророчество Стасова (из того же письма Балакиреву), что когда-нибудь в светлом прекрасном (демократическом) будущем Россия с ужасом «отшатнётся» от этой оперы Глинки.
«Жизнь за царя» в стране Советов
Светлое будущее наступило в 1917 году (Стасов, к счастью сожалению, не дожил), и советская Россия действительно «отшатнулась» от «Жизни за царя».
Весь классический оперный репертуар в это время просеивался сквозь частое сито на идеологическое соответствие, и понятно, что «Жизнь за царя» дворянина-помещика Глинки со сценой славления царя в финале («Славься, славься, наш русский царь») не могла пройти не то что сквозь сито — она не влезала ни в какие ворота.
Но и игнорировать главную оперу первого русского классика было уже невозможно. Кроме того, в советском оперном театре очень не хватало титульной, образцовой патриотической оперы. Советские композиторы, как ни старались, не могли выполнить эту задачу. И в середине 30-х с одобрения Сталина и под его личным руководством началась работа над переделкой «Жизни за царя».
В Большом театре была сформирована творческая команда в лице дирижёра Самуила Самосуда, режиссёра Бориса Мордвинова и поэта Сергея Городецкого. Михаил Булгаков как завлит театра и специалист по оперным либретто тоже принимал в этом активное участие.
Либретто было переписано начисто, сюжет изменён, название тоже. И в 1939 году «Иван Сусанин» Глинки был с триумфом возвращён на сцену Большого театра. С этого момента он стал главной государственной оперой СССР.
Жена Михаила Булгакова Елена наблюдала такую сцену на втором спектакле «Ивана Сусанина» в Большом театре: во время исполнения хора «Славься» вся публика стоя рукоплескала царской ложе (некоторые даже залезли с ногами на кресла), где сидели И.В.Сталин и члены советского правительства.
Главные участники новой постановки были награждены Сталинскими премиями.
После войны «Ивана Сусанина» включили в свой репертуар все оперные театры СССР, в Большом он открывал все сезоны и шёл чуть ли не каждую неделю.
В конце концов он стал таким же привычно-неотвратимым, почти ритуальным, как очередной съезд компартии СССР.
«Иван Сусанин» как символ социалистического застоя
Грянула перестройка, и «Иван Сусанин» — детище сталинского музыкального ампира — снова не вписался в поворот. Он медленно отодвигался в прошлое вместе с каракулевыми шапками членов политбюро.
Встал вопрос о реставрации первоначального, авторского, облика оперы, этого требовала элементарное уважение к автору. В конце концов, Михаил Иванович Глинка в здравом уме и твёрдой памяти писал свою оперу именно на такой сюжет и на такой текст. И, между прочим, он, не имея детей, говорил о своих операх — «мои детки» и завещал позаботиться о них после его смерти,
В результате кропотливой научной работы первоначальный текст оперы Глинки был восстановлен. Сусанина переобули в дореволюционные лапти и, начиная с 1989 года (премьера оригинальной версии прошла в Большом театре), он снова умирает за царя с текстом барона Розена в точном соответствии с авторским замыслом.
Казалось бы, историческая справедливость была восстановлена, но дальнейшее развитие событий показало, что всё не так просто. Камнем преткновения стала такая банальная вещь, как привычка.
Патриот, да не тот
За 50 лет советской истории «Ивана Сусанина» он так прочно вошёл в сознание нескольких поколений, что именно советское либретто многим кажется самым что ни на есть настоящим. Мы такого «Сусанина» слушали, отцы наши слушали и деды тоже!
Да и дети с внуками до сих пор учат в школе, что Глинка написал оперу «Иван Сусанин», а не «Жизнь за царя». И что царь тут вообще ни при чём, потому что Сусанин отдал жизнь за Москву.
Правда, в некоторых случаях авторы лаконично уточняют, что сначала опера называлась «Жизнь за царя», но это не Глинка так хотел, это плохие люди (царская цензура) его связали и заставили.
Всё это написано в новых учебниках музыкальной литературы, изданных уже в 21 веке. Что, в общем, не удивительно, ведь авторы этих учебников тоже учились в СССР и тоже уже привыкли.
Два Сусанина: тот и этот
В итоге ситуация сложилась, мягко говоря, несколько странная: Иван Осипович Сусанин как-то раздвоился.
Один Сусанин отдаёт жизнь за царя (в Мариинском, Челябинском и Саратовском оперных театрах), другой в это же самое время героически погибает за родину, за Сталина за Москву (в Нижегородском).
Но несомненный перевес всё же на стороне «советского» Сусанина, потому что он увековечен в оперных клавирах советского времени, в учебниках и аудиозаписях оперы с лучшими советскими исполнителями.
А вот ноты авторской, оригинальной версии оперы вы не найдёте нигде, если только не раздобудете где-нибудь клавир, изданный до 1917 года.
Даже в полном академическом (!) собрании сочинений М.И.Глинки нет никакой «Жизни за царя», а есть «Иван Сусанин» с либретто советского поэта С.Городецкого, к которому Глинка музыку совершенно точно не писал.
А вообще, ситуация с этой оперой складывается так, что шансов увидеть на сцене хоть какого-нибудь Сусанина очень малы, ставится он крайне редко. Увы, сегодня Иван Сусанин — герой не оперной сцены, а уроков музыкальной литературы.
Будем надеяться, что и этот период изгнания он переживёт.
Первая часть статьи об опере Глинки «Жизнь за царя» здесь 👇
⭐«Жизнь за царя»: политика в опере и опера в политике
Третья часть — здесь 👉“Жизнь за царя” и “Иван Сусанин” – в чём разница?
