Эта история началась после крушения романа Вагнера с Матильдой Везендонк. После разрыва с ней Вагнер уехал в Венецию и оказался без финансового покровительства, на вольных хлебах. Зарабатывать у него получалось неплохо – он продавал свои рукописи издателям, дирижировал концертами в Лейпциге, Вене, Праге, Петербурге, Москве. Но тратить у него получалось гораздо лучше.
Его финансовый дефицит рос в прямо пропорциональной зависимости от его аппетитов. Чем больше дефицит, тем больше аппетиты. Он снимает виллу под Веной, тратит большие деньги на шикарную обстановку и нанимает для обслуживания своей персоны четырёх (!) слуг. Вместо того, чтобы оплачивать счета, он берёт новые кредиты. Совершенно закономерно, что в один прекрасный день Вагнер оказывается под угрозой ареста.
С помощью друзей он скрывается от судебного преследования и переезжает из одного места в другое, заметая следы. Он измучен духовно, о том, чтобы писать музыку не может быть и речи, будущее его совершено неясно. Он подавлен настолько, что говорит о самоубийстве, и друзья боятся оставлять его одного.
И вот в этом месте судьба, как плохой писатель, сочиняет совершенно неправдоподобный ход. Пока Вагнер бежит от судебных исполнителей, за Вагнером бежит секретарь короля Баварии Людвига II с важным поручением. Через три недели ему удается всё же догнать беглеца и облагодетельствовать. Он вручает испуганному и ошеломленному изгнаннику письмо от монарха и подарок – кольцо с бриллиантами. В этот же день они вместе спешно уезжают в Мюнхен, где Вагнера с нетерпением ждет король.
Лебединый король
Людвиг II взошел на престол незадолго до этих событий. Бавария увидела нового короля и приветствовала его с восторгом. Ему было 18 лет, и он был необыкновенно красив. Высокий (194 — такой рост редкость в те времена), при этом атлетически сложен и статен, с черными кудрями и голубыми глазами. Вот один из его парадных портретов.
А вот фото:
По линии отца Людвиг был из рода Виттельсбахов – древнейшего рода, который правил Баварией семь веков. Виттельсбахи славились покровительством архитекторам, музыкантам и художникам, развивали в Германии университетское образование, основали один из первых в Европе общедоступных музеев. Именно ими впервые в Европе был принят закон о защите средневековых памятников архитектуры.
Людвиг унаследовал от своих предков эту страсть к искусству. Но вместе с ней он унаследовал от матери психическую аномальность. Он был социопатом, человеком со странностями, которые усиливались с возрастом. Реальность тяготила его, и только в мире литературных и мистических грез он находил счастье и покой. Главной фигурой его фантазий был Лебединый рыцарь, посланник святого Грааля – Лоэнгрин.
Это персонаж немецких легенд, история которого была связана как раз с теми местами, где вырос Людвиг. Когда в 16 лет он увидел на сцене Мюнхенского театра оперу Вагнера «Лоэнгрин», всё сошлось в одну точку, и он попал в эту сеть из поэтичного мифа и прекрасной музыки. Людвиг взахлёб стал читать всё, что публиковал Вагнер в печати — все его философские и политические статьи, тексты его музыкальных драм и труды об искусстве.
В итоге Вагнер занял в сознании юного Людвига место священного гуру. Поэтому, как только он взошёл на трон, первое, что он сделал (буквально на второй день) — отправил секретаря на поиски Вагнера, чтобы приблизить к себе своего кумира.
Людвиг + Рихард = Любовь
Это была исключительная в своем роде любовь. Девятнадцатилетний Людвиг любил Вагнера нежно и страстно. В том мире, где он жил, для него никого не было ближе.
Вот слова и фразы из его писем, чтобы вы оценили масштаб его чувства. Вот так он обращается к Вагнеру в письмах.
«Высочайший, Божественный Друг!»
«О, Тристан! О Зигфрид!»
«О, любимый мною человек!
А так прощался.
«Преданный вам до конца жизни, Людвиг».
«Пусть горит, сверкает наша любовь! Верный до гроба Людвиг».
«До самой смерти, до перехода в иной мир, в царство ночи, остаюсь верный вам. Людвиг».
И вот такие пассажи.
«Прошу вас никогда не отступать ни перед чем, прошу во имя тех, кого вы наполняете таким блаженством, какое может дарить только Бог. Вы и Бог!»
«Как я горю желанием, чтобы вернулись эти тиxиe, благословенные часы, когда я смогу созерцать после столь долгой разлуки лицо существа, самого дорогого мне в мире».
«До тех пор, пока вы живете, жизнь моя будет прекрасной и полной счастья».
«Посылаю вам, дорогой друг, мой портрет, потому что думаю и даже уверен, что из знающих меня людей вы любите меня больше всех. Я бы хотел, чтобы, смотря на него, вы думали, что тот, кто посылает вам его, посвятил вам любовь вечную, что он любит вас пламенно, так, как только может один человек любить другого».
Вагнер тоже обожает короля. Вот что он пишет о нём в первый год его пребывания в Мюнхене:
«Божественность юного короля нельзя воспеть ни в каком гимне!…Трудно постигнуть, как могло облечься человеческой плотью нечто столь прекрасное, глубокое и возвышенное… Да не коснется его ничто, он свят!..»
«И какая нежная забота обо мне, какая целомудренная чистота души, даже выражения лица, когда он заверяет меня в счастье обладать мною. Так просиживаем мы часы, с упоением созерцая друг Друга».
«Чудодейственная любовь короля заставляет меня жить. Для него я воскресаю, для него хочу еще и еще творить!»
Сделаем скидку на моду того времени выражать свои мысли в высокопарной форме и педалировать благородные эмоции. Но и со скидкой очевидно, как много тут настоящего чувства. Вопрос только – у кого больше? Если бы можно было фиксировать любовный счет, то это было бы примерно 5:1 в пользу Людвига.
Вагнер, конечно, восхищался тонкой и одаренной натурой юного короля, по-человечески жалел его, видя, как его болезненно хрупкая психика вступает в конфликт с окружающей действительностью. Но всё же отношение Вагнера к королю уместнее выразить словом «ценил». Эту идеальную картину портит корыстный оттенок.
Как не любить такого фантастического покровителя, который купил своему фавориту дворец в Мюнхене, оплатил все его необъятные долги, подчинил всю музыкальную жизнь Мюнхена его интересам, пристроил на королевскую службу всех его друзей, да ещё и выплачивал ему внушительное ежемесячное содержание?
Со стороны Людвига любовь была другого калибра. Его чувства были совершенно бескорыстны и исключительно духовны. Сначала он до самозабвения влюбился в музыку Вагнера и его идеи, а потом перенёс эти чувства на личность их автора.
Надо сказать, что тут они с Вагнером абсолютно совпали: Вагнер с такой же силой любил то же самое — себя и своё искусство!
Как всё развивалось и чем закончилось, читайте в продолжении.
Только, наверное, вы имели ввиду «социофоб», а не «социопат». Социопаты крайне опасны для общества, социопатия характеризуется антисоциальностью, игнорированием социальных норм, крайне ограниченной способностью формировать привязанности, агрессивностью и т.д. Синоним слова «психопат». Я не прочитала пока биографию Вильгельма и конец истории, но сомневаюсь, что он был социопатом)
Возможно, я и ошиблась в термине, но вообще-то всё вами перечисленное в большей или меньшей степени для Людвига II было типично. Он был смещен с трона из-за диагноза «паранойя». Хотя, скорее всего, тут сыграли роль политические интриги.