В начале ХХ века в музыке произошла смена власти. Лирическую мелодию — царицу романтизма — довольно бесцеремонно потеснил ритм. Мелодия, конечно, не сдалась без боя, но эпохе революций, мировых войн и стремительного научно-технического прогресса всё же больше подошёл саундтрек с чётким ритмом. Недаром человечество в ХХ веке так полюбило джаз, рок, рэп и «Болеро» Равеля.
Прокофьев с его рациональным умом (спорт, шахматы и автомобили были его страстью) понял это одним из первых. Вот шесть фрагментов из его сочинений, которые и сейчас производят сильное впечатление мощью своей ритмической энергии.
1. Токката (1912 год)
Эта пьеса не просто музыка, а настоящий манифест новых фортепианных звучаний.
Долой мистику фортепианного туше, педальных наплывов и поэтических грёз! Даёшь конструктивизм, энергию механической силы и эйфорию скорости! В конце концов, фортепиано — ударный инструмент.
ДЛЯ СПРАВКИ: Туше — это способ нажатия (прикосновения) клавиш, влияющее на звук. А под «педальным наплывом» имеется в виду такой эффект, когда использование правой педали рояля образует длящиеся, висящие в воздухе звучания.
«Чертовски остроумно, колко, энергично и характерно. … Не могу удержаться от вопля восторга!» — написал Мясковский по поводу этой пьесы.
Действительно остроумно, если учесть, что эта футуристическая музыка полностью, до мелочей, соответствует духу и форме баховской токкаты. Прокофьев чтил традиционные структуры.
Юджа Ванг со своей пуленепробиваемой техникой.
2. «Чужбог и пляска нечисти» из «Скифской сюиты» (1914 год)
После шумного парижского скандала с балетом Стравинского «Весна священная» Сергей Дягилев, отлично понимавший, что такое пиар, решил двигаться в том же направлении. Он заказал балет на похожую (языческую) тему молодому Прокофьеву.
Но результат (балет «Ала и Лолий») его не устроил, и композитору пришлось переработать музыку в симфоническую сюиту. Она получила называние «Скифской».
Во второй части, где страшный Чужбог (этого «иностранного» бога придумал автор балетного либретто Сергей Городецкий) со своей армией нечисти идёт в наступление на скифов, Прокофьев не пожалел литавр и барабанов.
Уже на репетициях были пострадавшие.
«Я заставил Cass’y [барабаны] и литавры начинать елико возможно сильнее, те разъярились и закатили такой грохот, что их сосед, второй тромбонист, бледный, вскочил и закричал: «Я уйду!… Я уйду!… Я не могу выносить такого треску!» (из дневника Прокофьева).
На премьере ударник «разъярился» ещё пуще, и вошёл в такой раж, что порвал кожу на литаврах. А шокированный Глазунов демонстративно покинул зал.
Впоследствии «Чужбог и пляска нечисти» была в большом почёте у просвещённых рокеров. Её обработке сделали Emerson, Lake & Palmer, а Metallica только что выпустила новый альбом (S&M2),где они играют эту часть с симфоническим оркестром Сан-Франциско, да ещё с предварительной лекцией о Прокофьеве.
3. «Тревога» из музыки к спектаклю «Египетские ночи» (1935 год)
У Пушкина есть незаконченная повесть под таким названием. Александр Таиров — режиссёр Московского камерного театра — поставил спектакль по мотивам этого сочинения, присоединив к нему «Цезаря и Клеопарту» Бернарда Шоу и «Антония и Клеопатру» Шекспира. Клеопатру играла Алиса Коонен. Музыку к нему написал Прокофьев.
«Тревога» — это не самый известный фрагмент из его музыки, но он интересен тем, что кроме ударных инструментов в нём ничего нет. Только ритм/
4. «Ледовое побоище» из кантаты «Александр Невский»
Кантата «Александр Невский» — это великолепный продукт вторичной переработки музыки Прокофьева к одноимённому фильму Сергея Эйзенштейна.
В пятой части Прокофьев разворачивает батальное полотно — картину битвы крестоносцев и войска Александра Невского на Чудском озере.
Эту музыку нужно обязательно слушать живьём и видеть своими глазами, никакая запись не передаст её грандиозного акустического эффекта. А ударная группа в оркестре — это отдельное шоу.
Когда после напряжённого ожидания с карканьем воронов начинает мерно сотрясаться лёд под копытами конницы тевтонцев, а потом раздаётся басовое завывание тубы и хор начинает чеканить латинские псалмы, начинаешь понимать настоящее значение затёртого до дыр комментария на Ютубе: «аж муражки по коже!»
5. Соната №7, третья часть (1943 год)
В первой части этой сонаты звучит бетховенский мотив судьбы. А её финал — знаменитое Precipitato («стремительно») — это почти ритуальное торжество ритма, движение мощной позитивной силы против Зла и Хаоса.
Соната была написана в военные годы, когда Зло и Хаос имели совершенно конкретный облик.
Алексей Султанов потряс публику исполнением этой сонаты на XI конкурсе имени Чайковского.
6. «Танец рыцарей» из балета «Ромео и Джульетта» (1934 год)
Номер один из всех хитов Прокофьева, известный во всём мире так же, как и «Танец с саблями» Хачатуряна, тоже основан на магии монотонного чеканного ритма.
Кто только не использовал музыку рыцарей в своих целях: футбольные фанаты, авторы компьютерных игр, телевизионных программ и рекламы, не говоря уже о рок группах (The Smiths, Deep Purple, Emerson, Lake & Palmer, Muse) и рэперах.
Этот танец звучит на балу в доме Капулетти, но он гораздо больше, чем танец. Это воплощение непримиримости, на другом конце которой — смерть.
А в тихой середине, где Джульетта танцует с Парисом, Прокофьев создаёт по контрасту совершенно магическое ощущение хрупкой мечты и смутной тревоги.
Поскольку Кировский театр, а вслед за ним и Большой отказались ставить этот балет, Прокофьев сделал из этой музыки три симфонических сюиты. Они исполнялись задолго до советской премьеры балета в 1940 году. Во второй сюите «Танец рыцарей» получил название «Монтекки и Капулетти».
